|
|
|
Из пяти этноязыковых общностей, находящихся у коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, три самые крупные в порядке возрастания – это самодийская (49 378), финно-угорская (50 919) и тунгусо-маньчжурская (76 263) группы. Именно к последним относятся эвенки — относительно многочисленный народ, раскинувшийся на обширных территориях от Енисея на западе до Охотского моря на востоке. Большинство из них проживает на территориях Дальнего Востока (Якутия, Хабаровский край, Бурятия, Амурская область и Забайкалье), а также Сибирских федеральных округов (Красноярский край и Иркутская область). Однако ареал их расселения не ограничивается границами Российской Федерации: значительное количество эвенков (орочонов, бираров, манегров и солонов) проживает на северо-западе Китая и в Монголии. Их общее количество примерно равно российской группе.
Происхождение этнонимов «эвенки»/«эвены» на данный момент точно не установлено. До революции они практически не употреблялись ни в русской, ни в зарубежной научной литературе: вместо них использовался термин «тунгусы» для обозначения общности разных групп тунгусских и маньчжурских народов. Замена расплывчатого этнонима «тунгусы» современным названием эвенков и родственного им этноэвена произошла только в 20-30-х гг. ХХ век. Многие историки-этнографы возводят этот этноним к китайскому названию древнего племени оленеводов — «уван», проживающего в горно-таежном Забайкалье, которые, вероятно, являются прямыми предками современных эвенков и эвенов. Однако сами эвенки трактуют свое название по-разному, связывая его со словом «эвунки», что в переводе означает «поперечный». По некоторым теориям, употребление этого слова отражает историю расселения эвенков «поперек» основных районов Северной Сибири.
Загробный мир в представлениях эвенков
Традиционные религиозные верования многих коренных народов Сибири и Дальнего Востока формировались параллельно их расселению в Северной Азии и культурному взаимодействию друг с другом. По этой причине они имеют много характерных черт: трехмерное членение мира, связь загробного мира с северным и западным направлениями мира, изображение мира мертвых как великой мифической реки, зеркала образ этого мира по отношению к другому миру и существование двух и более душ в одном человеке. Представления эвенков о смерти не являются исключением. Потусторонний мир у разных групп эвенков назывался по-разному: «хэргу», что в переводе на русский язык нижним; «чунгадек» — место центра, пупок; «долбор» — ночной, северный. В горизонтальной плоскости загробный мир располагался либо на севере, либо на западе, в вертикальной плоскости он делился на нижний и верхний мир, куда, в зависимости от прожитой жизни, уходили плохие и добрые души. В некоторых верованиях во время первой загробной жизни или параллельно ей существовал отдельный мир, где жили шаманы, а верхний мир состоял из многих слоев.
Эвенки, жившие между Енисеем и Леной, представляли загробный мир в виде огромной реки «Енгдекит» или «Эндекит» (место полного исчезновения), объединявшей все уровни мироздания. Она начиналась на востоке в верхнем мире, протекла через земли среднего мира на запад, а затем на север, где впадала в подземное море нижнего мира. После смерти шаман сопровождал душу по одному из притоков — «долбони» (ночи) в низовья великой реки, где располагались загробные жилища отдельных родов. Здесь она провела некоторое время, продолжая вести свой обычный образ жизни, пася оленей и охотясь на дичь; Вдовцы соединялись со своими умершими супругами, если только они не вступали в другой брак при жизни — в этом случае муж или жена, умершие ранее, также находили здесь нового супруга. Рано или поздно эта «жизнь» подошла к концу. Добрые души после второй смерти переходили в верхний мир для последующего возрождения, а злые души уходили в подземное море, где находилась земля «вечной смерти».
Примечательно, что в этой картине мира отдельное место на том свете отводится шаманам. В отличие от души обычного человека, душа шамана после смерти не присоединялась к обители «предков» умерших, а останавливалась перед ней и прижималась «к камням у порогов». Это связано с тем, что каждый «долбони» принадлежал семье соответствующего шамана. На нем он мог путешествовать между мирами живых и мертвых.
Круговорот души
Представления о душе и других жизненных сущностях человека различались у отдельных групп эвенков, но их общей чертой является их разнообразие. Главную душу эвенка почти на всех наречиях называли «оми», что дословно переводится на русский язык как «работа». В антропогонических мифах оми — это образ человека, созданного и возрожденного творцом Сэвэки, и лишь позднее это слово начинает относиться непосредственно к душе. Оми жил у истока великой реки и спустился в средний мир, когда родился новый человек. До рождения души простых людей были похожи на птенцов, а будущие шаманы — на птенцов перелетных птиц: орлов, гагар и лебедей.
По мере взросления человека оми становился душой «хэйан», с которой человек проводил остаток своей жизни. После его смерти она снова стала оми, превратилась в птицу и вернулась в средний мир, где во чреве женщины родила новую жизнь.
|
|
|
В других представлениях «хейан» был двойником живого человека или духом предка, который защищал и руководил им. В таких случаях она всегда ездила в Нидерланды.
Подготовка к погребению
Как только эвенки убедились, что душа покинула тело человека и он больше не дышит, они стали готовиться к похоронам. Они закрыли лицо убитого платком, связали ему ноги и обмыли его кровью женщины-жертвы. Затем вместо нее стали использовать охру, которой усопшего посыпали с головы до ног. После христианизации местного населения этот обычай практически исчез, и для мытья использовалась простая горячая вода.
Затем умершего одевали в готовый и богато украшенный традиционный костюм и клали на небольшое одеяло — кумалан — или сырую оленью шкуру. Следующие несколько дней его «лечили». В юрте с покойником были накрыты два стола с угощениями из вареной оленины, подавался чай. Перед едой плакальщики подбрасывали в воздух кусочки еды или бросали их в очаг, чтобы почтить душу усопшего.
На следующий день родственники усопшего выдалбливали чурба из высушенного дерева или строили простой гроб из трех досок (одна под днищем, две другие под бортами). Внутренняя часть крышки гроба была перемазана кровью жертвы женского пола. Кровью покрывали и специальную погребальную платформу «гирамкин», которую устанавливали на двух или четырех столбах на месте захоронения. Как и многие другие народы, эвенки выбирали для своих могил возвышенности, окруженные водой, или острова.
Похороны эвенка. Воздушное погребение
Завершив все приготовления, эвенки уложили усопшего в гроб вместе с необходимым погребальным инвентарем, оружием, инструментами, посудой и мелкими личными вещами. Жена клала прядь волос на грудь умершего мужа, вдовец клал прядь жене под плечо. Потом гроб накрыли нюком от чумы и вынесли.
Мужчины несли мужчину к месту захоронения, а другие женщины несли женщину. Если хоронили ребенка, его отец носил тело. Поставив гроб на помост, приступили к его дезинфекции: внизу, под помостом, разводили костер, в который наливали оленье сало.Вещи покойного сначала измельчали или разрезали, а затем развешивали на ветках соседних деревья. Мужчины убивали жертвенного оленя удушением или ударом острого кола в сердце. Быстрая смерть оленя была добрым знаком для родственников покойного, но если перед смертью он пострадал или успел повернуть голову, вскоре смерть снова приходила в их дом.
Здесь, рядом с платформой, готовили оленину, которую потом ели. Шкуру жертвенного животного вместе с черепом, ребрами и правыми ногами клали недалеко от покойника в небольшой амбар, предназначенный для его имущества. Если в честь усопшего забивали более одного оленя, оставшееся после поминальной трапезы мясо тщательно упаковывали и отвозили на стоянку для раздачи другим членам племени. Его нужно было съесть до конца вечера.
По окончании обряда гроб с покойником покрывали ветками, шкурами или кумаланом, иногда сверху прибивали досками. После этого участники похорон разошлись по домам. Они заметали свои следы или засыпали их валежником и старались не оглядываться. В стойбище шаман совершал очистительные обряды, чтобы уберечь родных от злых духов и смерти, а также «провести» душу усопшего на тот свет.
|
|
|
